Пламя соблазна [= Побег; Фонтан желаний ] - Джуд Деверо

— Открой эту чертову дверь! — Такой громовой голос мог принадлежать только Тревису. Его совершенно не заботило, что он может разбудить остальных постояльцев.

Ощущая в голове свинцовую тяжесть, Риган попыталась сесть и опухшими глазами посмотрела на дверь, которая грозила рухнуть под ударами кулака Тревиса.

— Риган! — раздался его голос, и она бросилась к двери.

Повернув ручку, она спросонок ответила:

— Дверь закрыта на ключ.

— Ключ на комоде, — недовольно откликнулся Тревис.

Едва дверь распахнулась, как Тревис ворвался в комнату, но Риган с трудом смогла разглядеть его за цветами — она никогда в жизни не видела такого количества. Риган часто приходилось работать в саду, поэтому она узнала многие из них: тюльпаны, нарциссы, гиацинты, ирисы, фиалки, сирень трех видов, маки, ветви лавра и прекрасные розы безупречной формы. Цветы в беспорядке тащились позади Тревиса, свисали перед ним, одни были собраны пучками, другие висели отдельно, часть из них была покрыта грязью, а часть — побита дождем. Когда он остановился, цветы посыпались вокруг него подобно яркому хороводу прекрасных дождевых капель.

Направляясь к кровати, он по пути ронял цветы и наступал на них. Всю эту охапку Тревис бросил на кровать, и Риган увидела, что он весь в грязи, а на его лице написан гнев.

— Чтоб им пусто было! — произнес он, вытащил из-за воротника рубашки пучок фиалок и тоже бросил их на кровать. — Никогда раньше не относился к цветам плохо, но сейчас готов их возненавидеть.

Он снял шляпу, с которой на пол хлынула вода. С отвращением сорвав со шляпы три карликовых ириса, он бросил их к другим цветам.

Тревис пока еще ни разу не взглянул на Риган. Он был рассержен до такой степени, что даже не заметил ее прозрачного платья и того, как сквозь легкий шелк в лучах рассвета сияло ее тело.

Он тяжело опустился на стул и начал снимать сапоги, но тут же вскочил и, скорчив гримасу, вынул из-под себя покрытую шипами розу.

— Я собирался совершить небольшое путешествие, — заявил он, снял сапог и вылил из него воду. — У одного моего друга есть оранжерея, он живет в пяти милях к северу. А для новобрачной, конечно же, нужны цветы, поэтому я и решил достать их для тебя.

Тревис принялся стягивать мокрую грязную куртку, по-прежнему не поднимая глаз. Из-под куртки лавиной посыпались раздавленные и осыпающиеся цветы.

Он не обратил на это ни малейшего внимания.

— Я был уже на полпути к его дому, когда пошел дождь, — рассказывал он. — Но я продолжал ехать, и когда добрался до него, мой друг с женой встали с постели и сами срезали для меня цветы. Они опустошили весь сад и оранжерею.

Потом он снял прилипшую к телу рубашку, и на довольно высокую гору из цветов возле его босых ног опять посыпались цветы.

— На обратном пути начались неприятности. Чертова лошадь потеряла подкову. Мне пришлось идти пешком по той полоске грязи, которую в Виргинии называют дорогой. Я даже не мог остановиться и подковать лошадь, да и собственную брачную ночь не мог пропустить.

Риган восторженно следила за ним, каждое его слово снимало с ее сердца тяжелую ношу.

— Вдруг вспыхнула молния, лошадь попятилась и столкнула меня в грязь. Если она проживет еще два дня, то вовсе не потому, что я дам ей эту возможность, — с угрозой произнес он. — Я бы отпустил ее, но на седле лежали чертовы цветы, и мне пришлось в бурю два часа искать эту скотину; а когда я ее нашел, седла на ней не оказалось. — Он сердито начал снимать штаны. — Я целый час искал седло и все эти… эти… — добавил он и вытащил из штанов смятый пион, а потом, зловеще улыбаясь, медленно раздавил его и бросил на пол. — Сумки разорвались, тащить их было невозможно, и тогда я начал распихивать цветы, куда только мог…

Наконец Тревис взглянул на нее.

— И вот я, взрослый мужчина, стою под таким ливнем, какого не было целый год, и засовываю себе под одежду пахучие и колючие цветы, от которых становится щекотно. Представляешь, как по-дурацки я себя чувствовал? И почему, черт возьми, ты плачешь? — спросил он на одном дыхании и тем же тоном.

Подняв слегка помятую и совершенно мокрую розу, лежавшую на кровати, Риган понюхала ее.

— У невесты должны быть цветы. Потом она прошептала:

— Ты сделал это для меня.

На лице Тревиса отразилось изумление, смешанное с отчаянием:

— Господи, а зачем бы еще я потащился куда-то в брачную ночь, если бы не ради собственной жены?

Риган ничего не могла ответить; она только опустила голову. Из ее глаз текли слезы.

На мгновение Тревис о чем-то задумался, потом подошел к ней, приподнял рукой подбородок и вгляделся в лицо:

— Ты долго плакала, — сказал он тихо. — Ты думала, я не вернусь, так ведь?

Отпрянув, она подошла к изголовью кровати.

— Нет, конечно же, нет. Просто…

Смешок Тревиса заставил ее обернуться. Обнаженный подобно некоему древнему божеству, он стоял в ворохе ароматных цветов, и Риган тоже заулыбалась. Он вернулся к ней, ради нее он был вынужден пройти через столько испытаний.

При виде ее прозрачного платья в глазах Тревиса вспыхнуло желание.

— Разве я не заслужил награду за свои труды? — прошептал он и раскинул руки.

Риган метнулась к нему и обняла за шею, обвив его тело ногами.

Замерев от неожиданности, Тревис подхватил ее.

— Ну как ты могла подумать, что я брошу тебя, после всего того, что мне пришлось вытерпеть, чтобы добиться тебя? — прошептал он и прильнул к ее губам.

Сжав его ногами с такой силой, что едва не переломила пополам, она ощутила его прохладную и влажную кожу и задрожала от вожделения. Тела их разделял только тонкий шелк, и она стала тереться о Тревиса, едва не раздавив свою грудь о твердые мышцы его груди.

Риган зарылась руками в его влажные волосы, гладила и ласкала их, покрывая губы Тревиса горячими поцелуями. Он рядом; он вернулся к ней и стал ее мужем. Он принадлежит ей, а она может делать все, чего пожелает.

Почувствовав свою власть, она от радости сильно укусила его за ухо.

Спустя мгновение мощная сила оторвала ее от него, подкинула в воздух и под шуршание нежного шелка опустила на гору цветов, яркие краски которых сверкали подобно радуге. Сбросив с лица несколько нарциссов, она улыбнулась Тревису, который стоял над ней, уперев руки в бока. Его мышцы напряглись, его мужское естество свидетельствовало о его готовности взять ее.

— Вот так и должна выглядеть невеста.

— Хватит слов, иди сюда. — Смеясь, она протянула к нему руки.

Вместо этого он опустился на колени и начал целовать пальцы ее ног, щекоча языком их подушечки. Его разгоряченные губы достигли ступней, и когда Тревис провел зубами по изгибу, Риган содрогнулась всем телом, каждый ее нерв затрепетал.